не особо страшные, просто оставят без увольнительных. Но я обещал Лагранджу на следующей неделе поехать с ним на приём к Мэри Кэролайн…
Заманчиво, заманчиво — всего лишь один «хрусть», и поломалась титосийская ручонка! Но нечестно по отношению к приёмному отцу.
Я отбил в сторону саблю мистера Чайки как раз в тот момент, когда справа меня кто-то атаковал. Но я предусмотрительно не поворачивался спиной в ту сторону, и Альфонсо пришлось довольствоваться ударом вбок.
От этого удара я уклонился очередным полуоборотом. В итоге оба моих противника оказались прямо передо мной.
— Патрия Титос забыла о чести? — усмехнулся я. — Вдвоём нападаете на одного? А собирались вообще вчетвером?
— Забить нелюдя толпой не считается бесчестным! — фыркнул Альфонсо, сделав быстрый выпад. Я увернулся, но противник тут же атаковал вновь, одновременно с Мистером Чайкой.
Пожалуй, пора с этим заканчивать.
Я начал уклоняться влево — в сторону Мистера Чайки. Остриё его сабли прошло в считаных миллиметрах от моего носа, но я смог зайти во фланг противнику.
Схватил его за запястье и дёрнул вниз. А затем с силой ударил по руке. Его пальцы разжались. Сабля оказалась в воздухе…
Поймав её правой рукой, левой я схватила Мистера Чайку за загривок и швырнул навстречу Альфонсо.
Швырял достаточно осторожно, веря в то, что чемпион по фехтованию не проткнёт своего товарища.
Альфонсо ушёл в сторону, оттолкнув Мистера Чайку в противоположном направлении.
И потерял на этом нужные мне мгновения — я успел сократить дистанцию и плавным кистевым броском запустил свою трофейную саблю в лицо Альфонсо — очередной безумный финт моего любимого стиля фехтования «Рвущий кроншнеп».
Естественно, титосиец успел защититься.
Но через долю секунды я ударил его под коленный сгиб, а затем врезал ребром ладони по шее.
Чемпион рухнул без чувств.
Краем глаза я отметил, как Марси элегантным ударом с ноги по лицу вырубила своего противника.
Из титосийцев сейчас лишь один оставался на ногах, тот, что бился с Шоном. Наш друг постепенно заводился и с каждой секундой всё сильнее наседал на своего противника.
Мистера Чайка тоже был в сознании, но он, почти не отрывая зада от земли, пятился и изумлённо пялился на меня.
— Довольно глупостей, — скомандовал я. — Ваша идиотская месть не удалась. Успокойтесь уже и не мешайте мне наслаждаться жизнью. Да и сами наслаждайтесь.
— Я… Я… Я не смогу наслаждаться жизнью, пока ты дышишь!!! — завизжал титосийский психопат, выхватывая из внутреннего кармана куртки длинный кортик.
Тот самый артефактный кортик, которым он размахивал в нашу первую встречу.
Тот самый артефактный кортик, который парень не стал активировать в нашу первую встречу.
С острия кортика сорвалась толстая белоснежная молния.
Я прекрасно знал, что артефактные атаки молниями не способны развить скорость настоящей молнии. И конкретно от этой атаки я легко увернусь. Но где-то за моей спиной находилась Марси. И, скорее всего, если я уйди в сторону, молния её поджарит.
Я сунул руку в карман и схватил коробушку, в которой уместился бы стакан.
Я ощутил структурные вибрации замкнутого контура своего артефакта. Почувствовал и собственные вибрации. За несколько месяцев я уже привык к тому, что моё необычное тело способно испускать вибрации в достаточном количестве, чтобы активировать артефакт без других вспомогательных инструментов.
Молния врезалась в невидимую преграду, которая через полсекунды запульсировала полупрозрачным желтоватым светом.
Я начал разворачиваться как раз в тот момент, когда преграда пошла трещинами. Акульи потроха! Он слабее, чем я ожидал!
Ну ничего, главное — успеть повалить на землю Марси.
Девушка ойкнула, когда в неё врезался Шон.
Ну вот, мне даже спасать дель Ромберг не пришлось. Почуяв запах жареного, наш дружбан экстренно вырубил своего противника и кинулся на выручку подружке.
Полупрозрачная преграда треснула. А вслед за ней и коробушка, все эти секунды висевшая в воздухе и выпускающая защитное поле.
Ослабленная молния пронеслась над головами моих друзей и врезалась в стену склада. С грохотом несколько крупных кирпичей рухнули на землю.
Не обратив на это никакого внимания, я бросился на врага.
Меня захлестнула ярость! Якорь мне в бухту! Я ведь мог потерять свою духовную дочурку. И ладно бы в серьёзной битве… Но нет же — это обычные курсантские разборки, где недопустимо использовать боевые артефакты! Ни по уставу Академии, ни по негласному кодексу курсантских разборок.
Не говоря уже о том, что, если бы я не ослабил молнию или она полетела чуть иначе — можно было бы и любого случайного прохожего на тот свет отправить.
— Идиот! — рявкнул я, поравнявшись с Мистером Чайкой. Он начал вставать, готовя кортик для очередной атаки.
Я сжал рукоять своего ятагана-кроншнепа, и рванул его вверх. Полностью оружие из ножен вытаскивать не стал, просто врезал от души по челюсти Мистеру Чайке.
Он аж подлетел и рухнул на землю, приложившись головой о кирпич, что его и вырубило.
Я окинул поле боя взглядом: глянул на поверженных противников, посмотрел на своих друзей. Марси и Шон только-только поднялись на ноги.
— Все живы-здоровы? Отлично! Отлично! А теперь валим отсюда, не хочу общаться со стражниками!
— Эм… но… — попыталась было возмутиться ответственная Марси, но я схватил и её, и Шона за руки.
— Быстрее-быстрее, бравые бойцы! Вы мне очень помогли, с меня мороженое!
— Круто! А что это за щит был⁈ Расскажешь, Тео⁈ Расскажешь⁈
* * *
Мы сидели на лавочке на набережной и, любуясь закатным солнцем, опускающимся за линию горизонта, поедали мороженое.
— Нам надо было остаться и объясниться со стражниками, — не выдержала Марси и с жадностью впилась зубами в вафельный рожок.
— Тогда мы бы не смогли насладиться этим прекрасным видом, — лениво отозвался я. — Брось. Пошумели мы знатно, и этих смутьянов возьмут под белые рученьки.
— А если они очнутся и атакуют стражников? — напряжённо спросила Марси.
— То это проблемы стражников. Ну и идиотов, решивших атаковать городскую стражу, — отмахнулся я. — Говорю тебе, не забивай голову. Мы все равно уже ничего не сможем сделать, даже если вернёмся. О, смотри, желтопузые дельфины из воды выпрыгивают, — проговорил я оживлённо, указывая на море. — На закате они часто так делают. Когда ещё такое увидишь!
— Ага, — кивнул Шон. Он быстро заглотил остаток мороженого и достал свой блокнот для зарисовок.
С укором посмотрев на нас обоих, Марси тяжело вздохнула и покачала головой.
— Испорчусь я с вами, — изрекла она, откинувшись на спинку лавки.
— Это к лучшему. Хорошо воспитанным людям очень тяжело в море, — отозвался я.
Дельфины выпрыгивали из воды, весело щёлкая, Шон пытался поймать удачный ракурс. Я же, доев мороженое, размышлял о том, как же здорово, что люди научились выращивать ледяных черепах на фермах. Чтобы те сами сбрасывали свои панцири, как и в условиях дикой природы. А потом эти панцири запитали от артефактов и создали удобный бытовой артефакт для хранения скоропортящейся пищи. И его более мощную версию — для заморозки.
Очень удобно не только в условиях дальнего плавания, но и в повседневной жизни.
А ведь во времена моего детства и юности купить мороженое у придорожного лавочника было невозможно — черепаховых ферм тогда не существовало и приходилось искать сброшенные панцири в дикой природе. Поэтому холодильники были очень дороги и редки, на острове Бун он был чуть ли не в единственном экземпляре в доме губернатора.
Здорово всё-таки получить шанс прожить вторую жизнь…
От меланхоличных размышлений меня отвлекло ёрзание Марси, которая сидела между мной и Шоном. Девушка то посмотрит в сторону, то отвернётся, то опять посмотреть. Вот, вроде захотела встать… но заёрзала ещё сильнее, вдавливаясь в лавку.
— Ой, прости-прости… — зачастила девушка, случайно толкнув локтем рисующего Шона.
— Ничего страшного, всё поправимо, — неловко улыбнулся тот, пряча принадлежности для рисования. — Что… Что-то случилось?..
Дальнейшую их возню я пропустил мимо ушей, так как понял, на кого так напряжённо поглядывала Марси.
С грустной улыбкой на губах глядя на море и игры желтопузых дельфинов, к нам приближалась пожилая женщина. Широкие поля соломенной шляпы закрывали половину лица, на плечи поверх серого платья был наброшен светлый платок. Она шла гордо, словно фрегат, бороздящий водную гладь.
Я почувствовал, как перехватило дыхание, а затем начало щипать глаза.
Я сжал челюсти и, как Марси, отвернулся.
Накеров на сковородку! Какой-то ветер сегодня солёный! Чего ж так глаза-то щиплет⁈
Немного успокоившись, я начал было уже поворачиваться, как вдруг Марси резко вскочила на ноги.
Мама… моя родная матушка, Тереза Джонсон, шла уже рядом и заметила нас.
А тут ещё
